Премия

В Нижегородскую область Николай Иванович Дронов ехал не по своей воле, а по заданию редакции литературного журнала. Поручений было несколько: поработать председателем жюри областного литературного конкурса, провести мастер-класс, принять участие в награждении лауреатов. А перед самым отъездом добавилось ещё одно:  

— Николай Иванович, просьба  огромная! Администрация просит, чтобы именно вы вручили премию Ивану Терновому, местному краеведу.  Вы же у нас самый титулованный. Услышать добрые слова от такого маститого прозаика, как вы, сами понимаете,  дорогого стоит! Согласны? Вот, полистаете в дороге? Книга вроде хорошая, я смотрел, — увесистый «кирпичик» в твёрдой  обложке Дронов получил из рук молодого, но уже авторитетного критика Володи Хмарова, кивнул:

— Хорошо,  полистаю. 

И вздохнул невольно, сам до конца не понимая отчего… Чтение книг всегда было одним из самых приятных занятий в его жизни. Правда, к краеведческой литературе особого интереса  не проявлял, подобные книги написаны обычно языком корявым, сухим, казённым. Вот, может оттого и вздохнул.

Но раскрыв томик в автобусе, все остальные дни командировки, а их было три, Николай Иванович, при каждом удобном моменте доставал подаренное ему издание. Он и раньше был знаком с историей земли нижегородской. Но теперь в подаче местного автора И.В.Тернового уж больно зримо представлялось прочитанное. Складно и песенно получился у писателя рассказ о том, как посылал Киевский князь Владимир Красно Солнышко былинного героя Илью Муромца в здешние края для несения службы пограничной. Нашествия татар, казачьи заставы времён Ивана III и Ивана Грозного описывались подробно и красочно.

Глядя на тяжело опущенные лапы  тёмно-синих елей за окном автобуса, Николаю Ивановичу невольно вспоминались слова из книги Тернового, передающие состояние  декабристов, которых везли по Муромской дорожке на каторгу.

Главный же раздел   книги, который Дронов читал особенно внимательно,  нижегородец посвятил Клинскому имению Некрасовых, что в Вачском районе. Имение принадлежало отцу знаменитого поэта и, как утверждал краевед, поэма «Кому на Руси жить хорошо» была написана именно в этих местах. Изучая материалы, касающиеся семьи Некрасова, Николай Иванович, поймал себя на мысли, что из прочитанного им за последнее время, самой интересной стала как раз книга Тернового. С трудом отвлекаясь на работы конкурсантов, которые  Николай Иванович вынужден был просматривать, как председатель жюри, он с нетерпением ждал встречи с краеведом.

И вот в третий день командировки наступила очередь торжества. Церемония   награждения проходила на Ваче и продумывалась организаторами до мелочей. В концертный зал районного Дома культуры прибыло начальство из области, которое встречало начальство районное и многочисленные журналисты. Были расстелены красные дорожки, гремела бравурная музыка.

Николай Иванович ждал своего героя и, наконец, встретился с автором  заинтересовавшей его книги. Иван Васильевич Терновой радостно и в тоже время смущённо пожал протянутую ему руку. Хотя по возрасту были они почти ровесники, голова нижегородца также, как и московского гостя, поседела и полысела, крупные морщины разрезали высокий лоб, Иван Терновой не разучился краснеть и явно не привык к вниманию.

Пока они прохаживались в холле, а потом сидели в зале перед закрытым занавесом, Николай Иванович увлечённо объяснял ровеснику, какую нужную и очень талантливую книгу тот написал!

— Причём, вы совершенно покорили меня своей композицией. А художественные вставки, так сочно и «вкусно», прописаны, что ставят вас вровень с лучшими прозаиками, которых я знаю сегодня. Очень, очень рад нашей встрече!

На все его добрые слова Иван Васильевич смущённо улыбался. Удалось узнать, что до пенсии работал он механиком в совхозе. Писать начал давно, печатался в областных изданиях,  а бывало и в столичных журналах. По этим публикациям несколько лет назад был принят в писательский союз. Но книга с повестями и рассказами до сих пор лежит в рукописи, издать не получается. А  краеведческий сборник, который так понравился знаменитому Дронову, Иван Васильевич собирал с юности, сидел в архивах, ездил по библиотекам областным и столичным.

— Да я подумать не мог, что книгу заметят… тираж ведь небольшой совсем. Спасибо вам огромное. Я и не мечтал, что вот буду разговаривать… Я  все книги ваши берегу! Ну, те, что достать смог…

— Это вам, спасибо, Иван Васильевич! За вашу работу, талант самобытный! Я сегодня со сцены всё скажу. Пусть знают, какой у них писатель живёт!

Николай Иванович выполнил обещание. Он не пожалел высоких слов в честь Тернового. И зал стоя рукоплескал лауреату, глаза которого блестели от счастья. После торжества к Терновому потянулись с поздравлениями. Лауреат виновато краснел, слушая от чиновников, что те «регулярно читают его книги»…

Дождавшись своей очереди, Николай Иванович ещё раз обнял  писателя. «Ну, пойдёмте занимать места за банкетным столом. Вы будете главной персоной! — радовался за Тернового московский гость. А тот вдруг чуть отстранился, пропуская его:

— Вы уж простите меня, ради Бога, но придётся мне убегать. Дочь позвонила — внука забрать из садика некому…

— Да вы что?! — вскинулся Николай Иванович, — это же ваш день!  Да кто знает, будет ли ещё такое торжество в вашу честь?!

— Не будет… — тихо улыбнулся он. — Я эту книгу чудом издал… кредит брать пришлось, ещё не расплатился до конца. А  про следующую и не загадываю. Старый уже. — Да вам писать надо и  большими тиражами издаваться! Вы человек редкой души!  Ваша книга во всех библиотеках страны должна быть!

— Николай Иванович, поймите, книжка вышла благодаря жене с дочками… Думаете легко им со мной? Сижу – кропаю, а должен на хлеб зарабатывать! В долгу я перед ними! Надо идти, извините…

***

Всю обратную дорогу в Москву  Николай Дронов  мысленно разговаривал с новым знакомцем, стараясь отыскать варианты, как и чем помочь ему. Но ничего утешительного придумать не мог: издательствам московским книга нижегородская не нужна, в журнале её тоже не опубликуешь. А местное начальство, слушая горячие слова Дронова,  только плечами пожимало, мол, и так Тернового поддержали – премию  получил. «И домашние у Ивана…неужто даже в тот день без деда не обошлись бы? Эх!...» Крапал дождь за окном автобуса. Мелкий беспросветный…