30 лет Покаянному крестному ходу в Екатеринбурге

В начале ХХ века Российская Империя процветала и уверенно развивалась, однако Государь Император Николай II очень хорошо понимал, сколь далека была духовная жизнь Российской Империи от идеалов Святой Руси, и всегда стремился вернуться к этим идеалам. После двухсотлетнего синодального периода складывалась ситуация, казавшаяся безвыходной: нравственное очищение народа, возвращение его к идеалам Святой Руси невозможно было осуществить без активного участия Православной церкви, а сама сиротствующая церковь, лишенная своего патриарха, нуждалась в очищении и восстановлении разрушенных за два столетия норм внутрицерковной жизни. И на этом пути Николай II, вероятно, памятуя, каким путем Святая Русь вышла из великой Смуты начала XVII в. и о роли в этом патриарха Филарета, решился на отчаянный шаг: созвав архиереев из Синода, он объявил им о своей готовности отречься от Престола, передав его своему сыну-наследнику при регентстве Императрицы. А сам он был готов принять монашество и стать патриархом, но… архиереи его не поддержали???!!!… Казавшаяся на первый взгляд странной реакция членов Священного Синода на предложение Императора находит свое естественное объяснение в воспоминаниях князя Жевахова. По его мнению, в головах у архиереев были совсем другие идеи – демократизация церкви и обновленчество, что и расцвело пышным цветом после революции. Действительно, революция в России явила всему миру не только новомучеников российских, но и целую портретную галерею революционеров, облеченных высоким саном пастырей и архипастырей Церкви.

Однако необходимость церковной реформы ощущалась настолько остро, что как только стихли грозовые бури мятежного 1905 года, Государь принял трех митрополитов и беседовал с ними о созыве церковного Собора, и для его подготовки было образовано им начавшее вскоре свою работу предсоборное присутствие. Но Поместный собор Русской Православной Церкви, о созыве которого так хлопотал Государь, собрался лишь в 1917-м году, когда уже большевики бомбили Московский кремль. Здесь надо с прискорбием добавить, что никто из выступавших соборян даже не упомянул о том, что пока они заседают в Кремле, Государь находится в большевистском Тобольском заточении. Но именно на этом Поместном соборе, о многих решениях которого, увы в ХХ столетии, нам было мало известно, был избран первый патриарх после 200-летнего сиротства Русской Православной Церкви - Патриарх Тихон, который сегодня уже прославлен в лике святых.

Да, действительно, тяжёлое наследие досталось Николаю II: губительны и непоправимы были последствия предшествующего периода развития русской государственности; до предела были накалены противоречия между простым народом, в поте лица добывающем хлеб свой насущный, и чиновничьей бюрократией, интеллигенцией, высшим светом. Глубокая социальная трещина прошла через всю Россию. Насколько ясно понимал это Государь?..

Провести спасительные для Империи реформы могла бы лишь сплотившаяся вокруг своего Царя русская национальная элита, но таковой не оказалось. У российской просвещенной интеллигенции того времени вследствие отхода от Церкви Христовой и интересов народа русского национальное самосознание пребывало в глубоком сне. В результате правящие сословия, вместо того чтобы поднять угнетённый двухсотлетним насаждением протестантско-потребительской идеологии русский дух, проводили антинациональную политику.

В довершении всего в просвещённом обществе утверждалась атмосфера нигилизма. Насмешки над деяниями Императора и его личностью в интеллигентских кругах, в либеральных газетах считались признаком хорошего тона. Это определялось не тем, что все были против него, – против него было меньшинство, но меньшинство, активное до агрессивности, малоразборчивое в выборе средств, хорошо сплочённое, поддерживаемое банкирами, биржевыми маклерами и средствами массовой информации; большинство же было пассивным и разобщённым, нестойким в духе православной и русской национальной идеи и, следовательно, легко увлекающимся всякого рода идеями, подверженное воздействию клеветы и провокаций.

Демократические реформы 1906 г. – это ещё одна попытка пересадить на русскую почву модель западной парламентской демократии, пораженной «синдромом Цезаря», без учёта русских соборных традиций и национально-цивилизационных особенностей. Так в результате первой революции, добившись фактически конституционной монархии английского образца, у врагов России оставалась лишь одна задача – физически истребить Государя и его семью, поскольку в царствующей династии тогда уже более не оставалось лиц, приверженных идее Православной Самодержавной монархии. Сегодня размышляя о событиях 1905 г., надо было уже не задаваться вопросом, как и почему смог произойти февральский переворот 1917 г. и последовавший за ним развал Императорской России, а спрашивать, почему всё это не случилось раньше, и кто являлся той земной силой, удерживавшей в течение 12 лет все дьявольские атаки на Престол. По меткому выражению князя Жевахова, «с 1905 года Россия превратилась в сумасшедший дом, где не было больных, а были только сумасшедшие доктора, забрасывавшие её своими безумными рецептами и универсальными средствами от воображаемых болезней» (Не это ли мы видим и сегодня?).

Когда было объявлено о начале войны с Германией, у Зимнего дворца на Дворцовой площади собралась многочисленная народная толпа, чтобы приветствовать Государя и выразить ему поддержку в начале Великой войны с Германией. Казалось бы, война должна посеять страх и уныние, но она всколыхнула народ, вдохнула чувство патриотизма и сплоченности, дала надежду на избавление от вековой германской придворной интервенции. Когда вышел Государь на балкон, чтобы приветствовать народ, все опустились на колени. Но эта эйфория продолжалось недолго.

Из всех средств политической борьбы нет более подлого, но нет и более сильного, чем клевета, преобразованная тем безумным веком в оружие массового поражения. Об этом говорил князь Н.Д. Жевахов: «Интернационал прекрасно учитывал, что в отношении такого рыцаря чести и долга и христианина такой голубиной чистоты, каким был Император Николай II, никакое другое орудие, с помощью которого можно было бы подорвать уважение к Государю, не достигнет цели и что нужно пустить в ход то, какое применяется в самом крайнем случае, когда нет других... клевету. Интернационал хорошо это учитывал... Но почему не учитывало этих интриг русское общество, остаётся непонятным и необъяснимым…». С идейной антиправительственной пропагандой можно бороться тем же, идейным, путём, заговор можно раскрыть, восстание можно подавить. Но как парализовать действие планомерной, систематической, наглой лжи и клеветы, к услугам которой и пресса, и парламентская трибуна, и тысячеустая молва?

За это грязное дело все враги Самодержавия с особенным рвением принялись в то время, когда Россия после двух лет тяжёлой войны была накануне победы; они сумели коварно использовать в своих целях глухое недовольство народа, измученного войной и сопряжёнными с ней лишениями. И началась отвратительная, низкая травля, в которой самые лживые обвинения, самые гнусные измышления пускались в ход, чтобы расшатать устои Русского трона, основанные на вере народа в Царскую милостивую и праведную власть.

1 ноября 1916 г. в Государственной думе лидер кадетов Милюков произнес свою «историческую», в сотнях тысяч экземпляров разошедшуюся по всей России речь, в которой он, не имея в своем распоряжении ни единого доказательства и основываясь исключительно на темных сплетнях какой-то английской газеты, обвинил Императрицу в измене.

В течение всего нескольких месяцев 1916 г. народ, под влиянием клеветнической пропаганды, потерял всякое уважение к Императрице. Простые доверчивые русские люди уничтожали в своих домах портреты и все предметы, напоминавшие им историю последнего царствования. В прифронтовых учреждениях и в Военно-промышленном комитете бесчисленные приспешники Гучкова систематически отравляли ядом той же гнусной клеветы армию и фабричных рабочих, работающих на оборону.

Какое это имело значение для всей страны, для всего мира, объятого пламенем войны, знают все. Как говорил об этом сам Милюков, «не было министерства и штаба в тылу и на фронте, в котором не переписывались бы эти речи, разлетевшиеся по стране в миллионах экземпляров. Этот громадный отзвук уже сам по себе превращал парламентское слово в штурмовой сигнал и являлся красноречивым показателем настроения, охватившего всю страну. Теперь у этого настроения был лозунг, и общественное мнение единодушно признало 1 ноября 1916 года началом русской революции»[3].

Клевета сделала своё дело. Потом, в роковые для России февральские дни, когда в Петрограде вспыхнуло восстание, организованное при помощи нескольких запасных полков, отравленный ядовитой клеветой русский народ не встал на защиту своего Государя. Зная, как прочны древние узы, связывающие Царя с народом, и более всего страшась немеркнущего идеала Царской власти, жившего столетиями в народной душе, клеветнический поход против Трона не прекратился и после революции.

Расчёт тех, кто руководил февральским заговором, был дьявольски точен и коварен. Они прекрасно понимали, что Государь перед лицом грозного врага никогда не пойдёт на военное столкновение внутри Русской армии и будет искать другие, невоенные формы усмирения взбунтовавшихся частей. Заговорщики заманили его в ловушку, лишив связи с внешним миром, и оказали нажим на предварительно обработанных командующих фронтами. Государь мог в одиночку противостоять силам зла, подчинившим своему влиянию всё просвещённое общество и даже его ближайших родственников, но он не мог одновременно объявить войну всему командованию своей армии, находясь при этом фактически у них в плену и не имея при себе даже личного конвоя. Телеграммы главнокомандующих фронтами выбили у него последнюю возможность вести борьбу и в то же время раскрыли перед ним всю глубину падения, измены и предательства. Когда верность присяге уступила место измене, Николай II не видел выхода в установлении с помощью верных штыков кровавой диктатуры, которая противоречила бы всему его существу, его вере в Бога и в Россию. В этой ситуации перед ним, как Помазанником Божиим, стояла задача сохранения единства русского народа даже в его заблуждениях, чтобы любой ценой предотвратить разделение и неизбежную за этим гражданскую войну, ибо «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 12, 25).

Так в 1917 г. началась новая богоборческая смута ХХ столетия и «дни окаянные». Эта смута, как и ей предшествующая, не осмыслена, не изжита нами и продолжается до сих пор, причём в 80-е гг. XX в. её течение вновь обострилось, и это в очередной раз привело к разрушению нашей, уже советской, державы.

Всё это настолько не укладывается до сих пор в умах, что вновь и вновь появляются работы, в которых делается попытка представить и февральский мятеж, и октябрьский переворот нагромождением роковых случайностей, которых можно было бы избежать, отдай-де вовремя Государь нужное распоряжение, заболей, умри или не родись вовсе какой-нибудь злодей. Однако, если проанализировать развитие имперской государственности России к началу ХХ в. с точки зрения близости её к византийской социально-политической парадигме и идеалам Святой Руси, то мы должны признать, что на рубеже веков все социально-политические институты Российской империи были поражены системным вирусом, который оказался настолько разрушительным, что выход из кризиса был бы невозможен без качественного изменения государственной системы. При этом беспристрастный анализ «думского» периода российской истории, как следствия первой русской революции, показывает, что главные «результаты» его пока не осознаны, потому что до сих пор не дана оценка смуты XVIII в., ни церковная, ни государственная, ни социально-политическая, ни литературно-драматургическая.

Сегодня ведётся много досужих разговоров о том, было ли на самом деле отречение Императора Николая II? Некоторые авторы путём изощрённой казуистики пытаются доказать, что вообще не было «Манифеста об отречении» и всё это подделки. Они даже не осознают, что этим они подрывают веру в жертвенный подвиг Императора и всей Царской семьи.

Что же было на самом деле:

- было отречение России от Бога, в чём нам всем надо каяться перед Ним;

- было поголовное предательство Государя всей политической, военной и церковной элитой, чему простой народ не воспротивился, проявив теплохладность. Поэтому всем нам также надо каяться как потомкам предателей и их молчаливых соучастников;

- была ловушка, куда генералы Иванов и Рузский заманили Императора с требованием отречения, а командующие фронтами им подчинились, изменив присяге, за что их надо изобличать перед судом истории.

Чего не было:

- не было добровольного отречения Императора Николая II. Так называемый «Манифест об отречении» делает недействительным не только карандашная подпись, а его неправильное оформление по закону: он составлен не по правилам для такого рода документов (манифестов), не заверен Императорской печатью, не утверждён Правительствующим Сенатом, не одобрен Государственным советом и Государственной думой. То есть является юридически ничтожным.

- не было отречения Николая II от своего Помазанничества и своей ответственности перед Богом за вверенный ему народ, поэтому в ту роковую ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в подвале дома Ипатьева злодейски был убит не гражданин Романов, а Помазанник Божий.

Поэтому когда пишут об отречении Императора, надо всегда добавлять «так называемое», потому что его реально не было. Так называемое отречение Государя Николая Александровича – не слабость и безволие, а поступок величайшей силы. Это выражение высокого самопожертвования ради горячо любимого им Отечества, сознательное предание себя в руки врагов, дабы не силой политической власти, а силой христианской жертвы победить их.

Династия Романовых на русском Престоле, начавшись в Ипатьевском монастыре Костромской губернии, нашла свой конец в Ипатьевском доме Екатеринбурга. Но с крушением Императорского дома не кончилось Русское царство, русское Самодержавие, – оно было вознесено на Небеса вместе с душами Царственных мучеников. Скипетр и держава оказались в руках нашей Небесной заступницы Божией Матери – Державной. Кому из смертных и когда вручит Она эти знаки Царской власти на Руси, известно только одному Господу Богу…

Убийство Помазаника Божия в подвале дома Ипатьева есть мистическое средоточие великой русской трагедии, русской смуты XX столетия. И пока мы не осознаем духовный смысл жертвенного подвига Государя, мы не сможем прозреть духовно, прийти к покаянию и очищению, а значит, надеяться на восстановление законности и порядка на Русской земле. Насильственным подписанием акта отречения для Государя Николая Александровича завершился этап его служения России во славе и величии и начался путь жертвенного подвига смирения и страдания Помазаника Божия за русский народ и веру Православную.

Мы все – потомки клятвопреступников, изменников, трусов и обманщиков. И на нас лежит ответственность как на наследниках этого тяжкого греха клятвопреступления. И то, что в числе первых изменников и предателей оказались ближайшие родственники Государя, архиереи, генералы и политики, не снимает с нас всех ответственности за соучастие в этом массовом преступлении наших предков. «И пока, – писал князь Жевахов в статье «Причины гибели России» (1928), – русские люди не уразумеют миссии Самодержавного Русского Царя, пока не осознают, в чём заключались и должны заключаться задачи Самодержавия и Богопомазанничества, и не дадут обета Богу помогать Царю в осуществлении этих задач, до тех пор благодать Божия не вернётся в Россию, до тех пор не будет и мира на земле».

Его до сих пор и нет!

Почти семь десятилетий питались русские люди одной лишь революционной ложью, затем ей на смену пришла по-хозяйски ложь демократическая. Плохие Ленин, Троцкий и Свердлов заменены «хорошими» Гучковым, Милюковым, Родзянко и Корниловым. А страшная трагедия России, разделившая русских людей на два непримиримых лагеря, так и остаётся непреодолённой с помощью этих хитроумных манипуляций.

Настало время, когда нам, воспитанным на кинофильмах «Оптимистическая трагедия» и «Броненосец Потёмкин», необходимо отделить зёрна от плевел. Сегодня, когда с лидеров Белого движения отряхивается пыль и их начинают рядить в тогу героев Отечества, до конца оставшихся верными Царю-батюшке и Самодержавной России, уместно вспомнить, что белые попались на ту же приманку, что и красные. Гражданская война, разделившая русских людей по политическим мотивам, была войной амбиций, для удовлетворения которых гибли по разные стороны баррикад и сотни тысяч ничего в происходящем не понимавших юнкеров, и революционных рабочих и солдат, хотя и те и другие были значительно ближе к идеалам исторической России, чем их политические вожди. Сила большевиков заключалась только в разобщённости их противников. Лицедеям удалось настолько смутить русскую душу, что практически через каждую семью, через всю Россию прошёл кровавый рубеж, сделавший непримиримыми врагами сыновей и отцов, родных братьев, бывших однополчан, которые, свято веруя в своё правое дело, безжалостно истребляли друг друга.

Сегодня в условиях смуты и мировоззренческой растерянности актуально звучит вопрос: сможем ли мы обойтись без ещё одной кровопролитной революции и гражданской войны, чтобы вымести с Русской земли паразитов всех мастей, сбивающих свой капитал на народных страданиях? Сможет ли сегодня подлинно национальная русская элита, та её часть, которая не утратила здорового инстинкта самосохранения, сохранить своё единство с Православием и русским трудовым народом, свою ответственность за судьбу поруганного Отечества и восстановить историческую правду и законность на Руси?

Вспомним, что всегда первопричина смутного времени – это охлаждение веры в Бога, духовная болезнь Русской цивилизации. Но сложность задачи, стоящей сегодня перед духовным национально-освободительным движением, состоит не только в преодолении большевистского тоталитарного наследия и западного потребительства, но и в очищении здоровых начал русской державной и политической традиции, искажённых петербургским периодом российской государственности.

Но если Господь спасал и до сих пор спасает Россию во всех катастрофах мятежного XX столетия, то, очевидно, не для того, чтобы в итоге привести её к погибели. Господь спасает Россию для её возрождения через православную веру, для восстановления на земле Святой Руси подлинной законности, а не декоративной монархии по образцу современных западных. И не надо предаваться унынию, на Руси бывали времена и пострашнее: поляки хозяйничали в Москве, Тушинский вор – под Москвою, по всему Дикому полю бродили шайки разбойников, Новгород Великий был занят шведами, страна разорена, а бояре, точно сегодняшние парламентарии, всё спорили о власти да о влияниях. Но тут-то и показал русский народ свою соборную державную силу. Созвали Великий Земский Собор, который призвал «всею Землею» на царство Михаила Фёдоровича из рода Романовых – юного и неопытного, зато непричастного к распрям, терзавшим Россию во время Смуты. Земский же собор помогал ему управлять, ограждал молодого Государя от покушений со стороны властолюбивых бояр и установил прочный порядок на Руси. Только Великий Земский Собор от коренных сословий – духовенства и крестьянства, офицерства и казачества, купечества и возрождающегося русского предпринимательства, рабочих и крестьян, научно-инженерной и творческой элиты – должен вновь восстановить на Руси законную власть.

Убийство русского Царя убеждает нас, что врагам русского народа недостаточно было разрушить Российскую империю, они стремились сокрушить Русское царство на небесном, религиозно-мистическом уровне. Никакой политической опасности Царственные узники, томящиеся в Екатеринбургском заточении, к тому времени уже не представляли – это ясно любому непредвзятому исследователю. Независимо от того, какие каббалистические знаки были оставлены на стене подвальной комнаты, цареубийство, убийство Помазанника Божия всегда носит в себе элемент богоубийства, а значит, является по своей сущности ритуально-мистическим. Убивая русского православного Царя, враги России символически убивали законную, христианскую, национальную власть. Убивая Наследника и всех царских детей – убивали будущее Русского царства. Убивая вместе с Августейшей семьей их верных слуг – убивали всесословное общенародное единение, к которому так стремилось всегда русское Самодержавие.

Государь хорошо понимал мистический смысл борьбы между добром и злом, которая велась на бескрайних просторах России. Глубоко осознавая трагедию России, он в смерти своей, как русский Царь, остался непобедим, как непобедимо, неистребимо русское Самодержавие, Русское Православное Царство.

Царская семья добровольно предав себя в руки Божии, прошла крестным путем, приняв все испытания и никто из членов семьи не попытался искать путь земного спасения. Этот подвиг и есть добровольное жертвенное следование по пути Христа, совершенное ради спасения своего народа и государства. Ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». (Ин.15, 13).

Открытая шахта у болота, называемого Ганиной ямой, в двадцати километрах от Екатеринбурга, в урочище Четырех братьев, куда были привезены жертвы злодеяния, – это тот сакральный покаянный рубеж, через который должен пройти каждый русский человек и весь православный народ, чтобы снять грех богоотступничества и цареубийства и получить надежду на возрождение традиционной православной государственности. Самый действенный способ проявления соборного единения православного народа – участие в крестных ходах. Вот почему, когда стала возвращаться к нам историческая память, в ночь злодеяния с 16 на 17 июля на Вознесенской горке в Екатеринбурге стали стихийно собираться люди.

В 1992 году Союзом Православных братств было решено начать традицию проведения Покаянного крестного хода по пути следования автомобиля с Царскими телами. Российские власти в тот год отменили все рейсы самолетов из Москвы на Восток страны, чтобы не допустить большого стечения народа, и они добились своего, но все же нашелся десяток энтузиастов из Екатеринбурга, Москвы и Челябинска, которые прошли в непогоду по бездорожью и глухому ночному лесу от бывшего дома Ипатьева, где совершилось злодеяние, в Урочище четырех братьев, куда головорезы отвезли честные тела Царственных мучеников и надругались над ними. С тех пор Покаянный крестный ход проводится ежегодно. В этом году мы отмечаем 30-летие этого покаянного подвига.

В Царские дни на Уральской голгофе снисходит такая же благодать, как в Иерусалиме на Пасху. В эти дни из разных уголков Русского мира в Екатеринбург съезжаются до сотни тысяч человек.

Здесь надо заметить, что самое священное место монастыря - Ганина яма, где терзали тела Царственных мучеников, остается до сих пор неприкаянным. Еще до начала строительства монастыря какие-то, не в меру ретивые, монархисты сломали на этом, давно почитаемом месте, крест, где архиепископ Мелхиседек отслужил панихиду еще в 1993 году, и там же прямо в лесу в 1994 году служилась отцом Александром Никулиным первая Божественная литургия.

Крест, который сегодня считается главной святыней монастыря, стоит совсем не на этом святом месте, а перемещен метров на 150-200 в сторону. А на самом святом месте, которое было в течении десятилетий символом почитания Царской семьи, сегодня просто зеленая лужайка, а вместо построенного там некогда храма «Живоносный источник» - торговый ларек.

Очень важен для Православного христианина вопрос о Царских останках, который сегодня активно обсуждается, напоминает нам Смутное время начала XVII века, когда один Дмитрий, точнее Лжедмитрий, был на царском троне в Кремле, а другой - настоящий Дмитрий - в угличской могиле. И оба Дмитрия признавались народом одновременно, и мать даже вынуждена была считать и того, и другого истинным сыном. То же самое происходит сегодня у нас, только со святыми мощами Царственных мучеников. Несгоревшие частицы святых мощей, которые были собраны следователем Соколовым в 1918-м году, находились в его архиве, а другие, обнаруженные в Поросенковом логу, покоятся в Петропавловской крепости. Совершенно очевидно, что одновременно и те, и другие не могут быть подлинными останками царственных мучеников. Просто сейчас кому-то очень хочется поставить точку в этом важнейшем вопросе, что мол все ясно, проблем нет. Всем доверчивым людям через СМИ навязывается мысль, что в деле с царскими останками все ясно: проведена масса научных экспертиз. На самом же деле все запутано до предела, и… единственная открытая и подлинно научная конференция, где действительно попытались разобраться в этом непростом деле, прошла еще в 1993-м году в Международном славянском культурном центре. В ней участвовали тогда ведущие эксперты. Ее приветствовал еще здравствующий племянник Государя Тихон Николаевич Куликовский-Романов, а принимала участие чудом оставшаяся в живых в Советской России дочь генерала Дитерихса, того самого генерала, благодаря покровительству которого и было расследовано следователем Соколовым дело об убийстве Царской семьи.

Там, в частности, было показано, что обнаруженные в, так называемом, Поросенковом логу останки могут принадлежать Великим княжнам из Царской семьи и главный вопрос был в том: где останки Императора и наследника, и где их честные главы.

Единственное, что сегодня пока не найдено, - это керамический кувшин с несгоревшими костями императора, который Ермаков, по свидетельству журналиста Мурзина, спасаясь от наступающих отрядов Колчака, опустил в болото у гати, ведущей в Чертово городище. Но чтобы отыскать этот кувшин и разрешить эту важнейшую для будущего Русской церкви задачу, нужна политическая воля и твердая позиция со стороны руководства церковной и светской власти России.

Сегодня мы должны осознать, что только искреннее всенародное покаяние в грехе богоотступничества и цареубийства может возвратить нас к своим историческим корням, поможет восстановить традиционные институты русской государственности, и ниспошлет России ту благодать, которая будет хранить Русь как защитницу Вселенского Православия и вернет мощь Державе Российской и благополучие ее гражданам.

Как христианство и его спасительная миссия на земле не начиналась и тем более не заканчивалась на Голгофе, так и крах Российской Империи - Русская Голгофа - не начало и, несомненно, не конец истории Русской государственности, Русской цивилизации. Поэтому нам важно сегодня увидеть в Екатеринбургской трагедии залог возрождения грядущей Самодержавной России, "в зримом умирании незримое ее воскресение". И это непременно свершится «по закону исторического возмездия!»

Точка зрения автора может не совпадать с точкой зрения редакции.